Русский язык, 9 класс

Чичикову у Коробочки Появление Чичикова у Коробочки происходит ночью, и Чичиков не успевает даже толком осмотреться. Однако Гоголь вступает с авторской ремаркой и популярно объясняет, что за помещица была Коробочка. Он сразу характеризирует её как прижимистую и сверхбережливую, на всё постоянно жалующуюся, но потихоньку набивающую деньгами «пестрядевые мешочки» и хранящую старый хлам «на всякий случай», который никогда не представится по причине её чрезвычайной осторожности и перейдёт в результате кому-нибудь по духовному завещанию. Автор умышленно сводит воедино столь несовместимые слова: «духовное завещание» и «старый салоп», показывая своё ироничное отношение к этому типу людей. В связи с просьбой Чичикова Коробочка задалась главным вопросом — как бы не продешевить. Интересно то, что такой предмет, как умерший человек, легко принят ею как товар, и её упорство и сомнения по поводу «необычного предприятия» представляет собой по большей части желание выгадать побольше. В ней слита воедино маска и реальное лицо. Реальное лицо может изумиться, услышав о предложении Чичикова, а маска тут же воспользуется этим удивлением и обернёт его для практической пользы — как она её понимает. Характерно то, что сверхбережливость Коробочки и её многочисленные страхи заставляют её совершать поступки иррациональные, и если бы Чичиков не успел разобраться в её характере и не посулил ей в будущем купить для казны других, обычных товаров, она так бы и не продала души. Всякая новизна вызывает у таких людей бессознательную боязнь. Чичиков у Собакевича «Вполне практично отнёсся к просьбе Чичикова Собакевич. Натура «кулака» сказалась в том, как он повёл торг. Сначала он запросил немыслимую цену («по сту рублей за штуку»), потом медленно, с большой неохотой стал сбавлять, но так, что всё-таки получил с Чичикова больше любого другого («По два с полтиною содрал за мёртвую душу, чёртов кулак!»). Впрочем, отношение Собакевича к странному предприятию не сводится только к практичности. Он единственный из помещиков, кто за именами умерших видит конкретных людей, кто говорит о них с нескрываемым чувством восхищения: «Милуш- кин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнёт, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо... А Еремей Сорокоплёхин! да этот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Вот ведь какой народ! Никакие напоминания Чичикова, что «ведь это всё народ мёртвый», не могут вернуть Собакевича к реальности: Об умерших он продолжает говорить как о живых. Можно поначалу подумать, что он старается сбить покупщика с толку, набивает цену товару, хитрит, играет. Однако Собакевич входит в эту игру всеми чувствами. Ему действительно приятно вспомнить Милушкина или Телятникова (как хозяин- кулак, он ценит их мастерство). Грань между реальным и призрачным стирается: своими «покойниками» Собакевич готов побить «живущих» — «...что из этих людей, которые числятся теперь живущими? Что это за люди? мухи, а не люди»